На прошлогодней выставке в Третьяковской галерее «Мечты о свободе. Романтизм в России и Германии» Алексей Венецианов был одним из четырех художников, поставленных в смысловой центр этого грандиозного проекта. По мысли кураторов, его живопись воплощала романтический идеал больше, чем, казалось бы, более подходящие для этого мятежный Брюллов или поэтичный Кипренский. Тогда такой неординарный подход удивил, но проходящая сейчас в Инженерном корпусе Третьяковки выставка художника по-новому и во всей полноте позволила взглянуть на знакомые с детства картины. Его образы крестьянских детей, пахарей, матерей, кормящих младенцев, гумна, полные зерна стали своеобразным откликом на один из центральных мотивов романтической философии – мир без войн и потрясений. Ведь романтизм – это не только байроническая мятежность духа и буря со сверкающими молниями. И там, где у немецких романтиков тихо шумят саксонские дубравы, у Венецианова – залитые солнцем пашни. А его портреты простых крестьян, полные одухотворенной красоты, заставили образованное общество совершенно по-другому смотреть на русский народ.
